Роберт О`Брайен - Z – значит Захария

Сперва он поставил ящик на свою тележку и стал разгружать его. Как я и думала, большей частью там были консервы. Но еще он взял несколько кусков мыла – я узнала голубую упаковку. Затем, к моему изумлению, снял защитный костюм. Просто расстегнул спереди, спустил штанины с ног и переступил на землю. Под ним он носил какой-то очень тонкий и легкий голубой комбинезон, мокрый от пота на руках и спине.

Теперь, вопреки всей своей прежней осторожности, он повел себя на удивление беспечно. Не зная толком географии долины, решил, что перед ним тот же ручей, в котором он видел рыбок. Что их два, он не знал. Вспотев за утро – и, наверное, вообще уже давно не мывшись, – схватил мыло и побежал через дорогу. Там снял комбинезон и прыгнул с громким плеском в воду. Если бы ему не так не терпелось помыться, он, наверное, обратил бы внимание, что в ручье нет рыбы и что трава вдоль него пожухла на два фута от берега. Многие деревья, растущие около ручья, тоже умирают. Но он смотрел только на кусок мыла.

Я писала, что не знаю, насколько смертельна эта ошибка. Просто потому, что не знаю, что не так с водой в этом ручье. Ниже по течению он сливается с ручьем из пруда, и получившаяся речка вытекает через ущелье. После слияния вода по-прежнему мертвая – я проверяла многократно, думая, может быть, спустя столько времени вода в ручье Бёрден станет нормальной. Но ни одна рыба туда не заплывает, а если заплывает, то гибнет и ее уносит течением.

Возможно, если бы он взял свой счетчик, то обнаружил бы, что вода радиоактивна. А может, и нет. По радио под конец войны говорили, что противник использует нервнопаралитический газ, бактерий и «другое оружие массового поражения». Так что в ручье может быть все что угодно. Я могу лишь ждать и наблюдать. Надеюсь, это не убьет его.

Все еще 25 мая

Снова ночь, я в пещере с одной зажженной лампой.

Невероятно, но Фаро вернулся. Как это возможно, я не знаю. Где он был? Как жил? Выглядит ужасно: тощий, как скелет, на левом боку вылезла половина шерсти.

Кажется, я уже писала, что Фаро – собака Дэвида. Он приехал с Дэвидом, когда Дэвид переехал к нам, около пяти лет назад, осиротев после смерти отца (его мама умерла, когда он родился). Между Джозефом и Дэвидом было всего полгода разницы, поэтому они стали очень близкими друзьями – на самом деле все мы трое были очень близки. Но Фаро всегда был собакой Дэвида: никогда не шел ни с кем из нас, если не шел Дэвид. Он был – в смысле есть – сеттером, хотя и нечистокровным, и обожал охотиться. Когда мы шли на охоту, или даже просто увидев ружье, Фаро так возбуждался, что невозможно было поверить, будто он способен замереть в стойке. Но он делал стойку, и великолепно.

В общем, когда Дэвид уехал с моими родителями, а чуть позже исчез и пес, я решила, что он побежал искать хозяина через ущелье и пропал в мертвом мире. (Он обычно пытался бежать за грузовиком, если Дэвид уезжал, и его приходилось привязывать.) Должно быть, Фаро жил в лесу около ущелья, питаясь тем, что удавалось поймать.

Полагаю, он услышал выстрелы, и это привело его обратно. Я следила за временем. Это случилось около 1.30 – мужчина достал из чемодана нож, выпотрошил курицу и теперь, в своем голубом комбинезоне (пластиковый костюм он больше не надевал) готовил ее на самодельном вертеле. Пес подошел очень осторожно и стоял на краю переднего двора, наблюдая и принюхиваясь. Подняв глаза и увидев собаку, человек перестал крутить вертел и замер. Потом сделал шаг в сторону Фаро – тот попятился. Тогда человек наклонился, похлопал себя по ноге, свистнул и сказал что-то. Я слышала свист, но не разобрала слов. Ясно, что он звал Фаро: хотел подружиться. Снова шагнул вперед, и Фаро снова отбежал, держась на том же расстоянии.

Человек махнул рукой и вернулся к костру. То есть, конечно, он только сделал вид, что сдается, – это было видно. У него был план, довольно простой, и он нет-нет да поглядывал на собаку, проверяя, там ли она. Спустя несколько минут, приготовив курицу, он ушел в дом и вернулся с двумя тарелками (моими!). Отрезал большой кусок курицы и открыл банку из магазина: что-то мясное. Выложив курицу и мясо на тарелку, он отнес ее, ступая без резких движений, на край двора – туда, где первый раз появился пес, – и оставил.

С видимой беззаботностью вернувшись к вертелу, он разрезал курицу и съел ее вместе с какими-то сухарями или галетами из тележки. (Я могла бы угостить его свежим кукурузным хлебом.) Мужчина быстро умял всю курицу, посматривая при этом на собаку краем глаза. Фаро крался к пище, глядя на человека, на тарелку, снова на человека, пока, наконец, не добрался до цели. Стоя как можно дальше, вытянул шею, схватил курицу и отбежал футов на пятьдесят. Заглотив ее в два укуса, пес вернулся за мясом и стянул его тем же способом.

Поев, пес снова подошел к тарелке, вылизал ее, а затем начал медленно обходить двор, обнюхивая его, по-прежнему держа человека на расстоянии. Дважды обойдя вокруг дома, Фаро, к моему ужасу, завилял хвостом, как всегда делал, идя по следу, и пошел вверх по склону к пещере – он взял мой след.

Чужак, не отрывавший от него взгляда, громко присвистнул и пошел за ним. Но пес быстро скрылся в зарослях и через пару метров мужчина сдался. На мое счастье между домом и пещерой много деревьев и кустов, так что уверена: он быстро потерял собаку из виду. Я отползла в глубь пещеры, и через две минуты Фаро, подпрыгивая, залез ко мне.

Бедный песик! Вблизи он выглядит еще ужаснее, чем в бинокль. Он дважды коротко скрипуче тявкнул и побежал ко мне. Но я испугалась: если он будет крутиться рядом, то неизбежно выдаст меня. Я не знала, что делать, боялась оказаться слишком ласковой. Я прошептала «Хороший Фаро», но не обняла его, как хотела бы. Да и, если говорить честно, хотя мы были с ним очень дружны, он прибежал не ко мне. Фаро бывал в пещере тысячи раз, играя с нами, и теперь обнюхивал каждый уголок в поисках Дэвида. Не найдя хозяина, пес через несколько минут бросился к выходу и направился обратно к дому.

Это меня обеспокоило, потому что он побежал к человеку и к тарелке, к еде. Если незнакомец подружится с Фаро и тот станет приходить на свист, как к Дэвиду, то человек сможет удерживать его рядом с собой, и Фаро приведет его к пещере.

Понимаю, я выгляжу глупо, так боясь этого. Но я не знаю, что на уме у незнакомца. Как правило, люди мне нравились. У меня было много друзей в школе. Но их я выбирала сама. Было несколько человек, которые мне не нравились, и еще больше – кого я просто не знала. Возможно, этот мужчина – единственный, оставшийся на Земле. Но я его не знаю. А что если он мне не понравится? Или, хуже, я не понравлюсь ему?

Почти год я была одна. Я надеялась и молила Бога, чтобы кто-нибудь пришел ко мне, кто-нибудь, с кем можно было бы поговорить, вместе работать и вместе планировать будущее нашей долины. Я мечтала, чтобы это оказался мужчина, чтобы однажды в будущем – это мечты, знаю, – в долине снова появились бы дети. Однако теперь, когда мужчина пришел, я понимаю, какими наивными были мои надежды. Люди разные. Тот человек с радио, боровшийся за выживание, видел людей отчаявшихся и эгоистичных. Этот незнакомец больше и сильнее меня. Если он добрый, все хорошо. А если нет – что тогда? Он станет делать, что хочет, а я окажусь рабыней до конца своих дней. Вот почему мне хочется выяснить – насколько это возможно, наблюдая с расстояния, – что он собой представляет.